Как и ожидалось, от запрета на промышленную добычу омуля пострадали в первую очередь бригады, работающие легально.

Интересно, что после запрета на иркутских прилавках омуля меньше не стало. Кроме соленых, копченых хвостов, любой желающий может приобрести и икру в любом количестве. Продавцы уверяют, что торгуют исключительно ленским омулем, привезенным с Севера, однако данный вид рыбы значительно крупнее байкальского и скорее сбывается неискушенному покупателю в качестве сига и естественно по более высокой цене. Единственное, к чему реально привел запрет, — к расширению… ассортимента рыбной продукции. Вместе с омулем на прилавке появилась пелядь — говорят, ввозят из соседних регионов.

Споры вокруг «рыбного табу» развернулись задолго до официального запрета. В числе противников скоропалительного ограничения — депутат Госдумы Михаил Щапов, назвавший запрет поспешным и плохо проработанным. По мнению парламентария, у жителей прибрежных деревень, лишившихся права на добычу байкальского эндемика, не будет средств к существованию. Речь, между тем, идет о более чем 15 тысячах человек. Похожей позиции придерживаются и ученые.

— Обоснованность запрета на вылов омуля у меня вызывает ряд вопросов, — заявил в интервью порталу «Тайга.Инфо» директор НИИ биологии ИГУ Максим Тимофеев. — Прежде чем что-то вводить и что-то запрещать, нужно оценить причины и последствия. Нельзя вводить те или иные запретительные меры без должной и объективной оценки. В ситуации с численностью омуля в течение нескольких лет до запрета шла интенсивная дискуссия между коллегами-ихтиологами из Лимнологического института СО РАН и чиновниками из Госрыбцентра. Просто для примера приведу две цитаты. Первая — из комментария от 26 октября 2016 года, данного ТАСС директором Госрыбцентра Владимиром Петерфельдом: «Биомасса омуля в 2008 году впервые за много лет уменьшилась до значений ниже 20 тыс. тонн, к 2012—2014 годам — до 15 тыс. тонн». Вторая — из научной (!) статьи в журнале «Доклады Академии наук» (том 447/3), опубликованной еще в 2012 году ихтиологами ЛИН СО РАН: «Получена оценка численности омуля в 36 047 тыс. экз. и биомассы в 31 589 тонн». Разница с числом, озвученным руководителем Госрыбцентра, двукратная! Значит, не все так уж однозначно с омулем. Нужно бы разобраться, прежде чем вводить репрессивные меры.

О непростой ситуации, сложившейся после запрета, Владимиру Путину во время ежегодной прямой линии президента РФ рассказал шеф-редактор службы новостей ГТРК «Бурятия» Илья Кошлюнов.

— Если так происходит, это недопустимо. Естественно, надо бороться за экологию. У нас запрет на черную икру, допустим, как реализуется? Плохо, потому что на всех рынках черной икры полно. То же самое по омулю: если он истребляется, его необходимо защитить, ввести мораторий на какой-то период. Но прежде нужно было подумать о людях, которые зарабатывают на этом и семьи свои кормят. Я обращу на это внимание обязательно, — заверил глава государства.

Свое обещание президент сдержал, поручив кабмину и руководству обоих регионов взять этот вопрос на контроль. «Правительству Российской Федерации совместно с высшими органами исполнительной власти Бурятии и Иркутской области принять дополнительные меры по трудоустройству работников рыбохозяйственных организаций, высвободившихся в результате введения ограничения добычи (вылова) и реализации омуля», — говорится в документе, опубликованном на сайте Кремля.

Премьер-министр страны Дмитрий Медведев, глава Бурятии Алексей Цыденов и иркутский губернатор Сергей Левченко должны отчитаться перед президентом до 1 марта. После они будут докладывать о ситуации каждые полгода.

Борис Слепнев, по материалам сайтов infpol.ru и Тайга.Инфо