Почему эвенки не боятся медведей? К хозяину тайги у оленеводов-кочевников особое отношение – уважительное, и на это есть много причин.

Медведя тунгусы называют амака (дедушка), медведицу энекен (энекан) — бабушка, медвежонка — кутыкан. Целенаправленно косолапого зверя редко добывают, в основном тех, кто в силу разных причин преследует стадо оленей.

— Почему мы не боимся медведя, ходим по лесу спокойно без ружья? — рассказывает хозяин стойбища Иван Лазаревич Сычегир. — Потому что у нас разные с медведем тропы. Даже если встретимся, он уйдет с нашей дорожки.

На стоянке оленеводов у костра Ия Цуркан (в центре) рассказывает про месть медведя . Фото Бориса Слепнева

Старики всегда говорили, что медведь все слышит и понимает, поэтому не надо про него плохо говорить, насмехаться, тем более угрожать, даже когда спит зимой в берлоге.

Русские обычно как поступают? Когда медведь раскурочит зимовье, разорит лабаз, они и начинают: <Да я с него шкуру спущу!> Так нельзя, он слышит и потом начинает мстить. А мы уважительно относимся, называем его амака, то есть дедушка. Считается, что когда-то он был человеком.

Добывали медведя в крайнем случае, всегда просили прощения, когда ели, изображали ворона и <убеждали>, обращаясь к поверженному зверю, что тебя добыл русский или якут.

Более подробно читайте здесь

Проект «Оленеводы Угрюм-реки» поддержан субсидией Губернского собрания общественности и аппаратом губернатора и правительства Иркутской области.

На центральном фото: бабушка Мария Лазаревна Сычегир всю жизнь в тайге, среди оленей. Фото Бориса Слепнева