«Национальный интерес. Серия очерков и репортажей о народах Прибайкалья» — проект иркутских журналистов, который реализуется уже второй год. «Ермак Тимофеич» предлагает очередной материал проекта.
ТОВАРНЫЕ ПРОМЫСЛЫ КОРЕННЫХ НАРОДОВ
Время от времени историческая рубрика журнала «Капиталист» отправляется со своими читателями в дальние края. К примеру, в северные моря – вслед за полярным исследователем Александром Колчаком, или в Америку – вместе с иркутскими купцами осваивать ее западные просторы. Сегодня нас ждут истории о коренных народах и их товарных промыслах.
Коренные жители Сибири наряду с другими неславянскими народами Российской империи в 1822 году получили официальное наименование – инородцы. Сибирские инородцы подразделялись на кочевых (без кого-либо определенного места обитания), полукочевых (сочетавших разведение оленей и охоту с рыболовством) и оседлых.
На момент первой российской переписи (1897 г.) насчитывалось 2,5 млн человек, представляющих коренные народы Сибири. Однако четкой классификации этого населения тогда не существовало.
ОХОТНИЧЬЯ ПРИБЫЛЬ КАЗНЕ
В советское время в результате реформ начала 1930-х годов все коренное население Сибири поделили на большие и малые народы (до 3 тыс. человек).
Вот что писалось в третьем томе Сибирской советской энциклопедии за 1932 год: «При современном состоянии наших знаний о коренном народе Сибири не всегда можно решить, когда под тем или иным названием племени скрывается действительно целый, этнически самостоятельный народ, а когда конгломерат различных племен…». Отмечались даже случаи, когда часть единого рода или народа, обособившаяся территориально, получала отдельное название.
Постепенно сгладились и языковые различия. Если в других регионах страны язык оставался одним из основных признаков принадлежности к той или иной народности, то в Сибири эти различия стирались. Здесь многие племена начали забывать свои родные наречия еще в XVI – XVII веках и к началу ХХ века они, как родными, пользовались русским, бурятским или якутским языками.
С момента освоения Сибири русскими казаками соотношение пришлых и местных постоянно менялось. Согласно Сибирской советской энциклопедии,
* в 1623 году на одного русского приходилось восемь туземцев, которые приносили царской казне за сезон шкурками соболя до 100 тыс. рублей (по современному курсу);
* в первой четверти XVIII века количество русских и коренных сравнялось – один к одному. В этот период один охотник-инородец приносил казне соболем около 15 тыс. рублей;
* в 1858 году один туземец приходился на 3,5 тыс. русских (для казны доходность охотника упала до 5 – 7 тыс. рублей в сезон);
В настоящее время на территории Иркутской области количество коренных малочисленных народов – 3,1% от общего числа жителей региона. Большей частью это эвенки и тофалары, проживающие в северных районах и в горах Восточного Саяна.
МАГАЗИН В УПРЯЖКЕ
Один из относительно многочисленных коренных народов в Иркутской области – эвенки (1240 чел. – 2010 г.), официально взявшие этот этноним в 1931 году. До этого они назывались тунгусами.
Тунгусские племена заселяли огромную территорию от Енисея до побережья Тихого Океана. В разных районах Сибири они себя называли по-разному: эвенки, аваньки, эвены. Кроме этих народов, к этнической основе тунгусов относились ороче, ламуты, самогиры, негидальцы, манегры.
Жили-кочевали малые народы Сибири, в основном, в чумах конической формы из жердей. Зимой чум покрывали ровдугой (сыромятной кожей) или шкурами изюбря и лося, летом – берестой. Чум делился на женскую (справа от входа) и мужскую (слева) половины. Стойбище, то есть небольшое поселение, обычно насчитывало от двух до пяти чумов, летом – до десяти.
Занимались они традиционными промыслами – охота, рыболовство. Причем, если в лесных территориях охотились на разного таежного зверя, то севернее – в тундре – с давних времен основой экономики кочевников была охота на дикого северного оленя, который обеспечивал их мясом, а также шкурами для шитья одежды и покрышек для жилища.
После удачной охоты
Торговые отношения у местных племен стали развиваться с появлением в Сибири русских поселенцев. Сначала и большей частью потом это была меновая торговля. Причем, по свидетельствам очевидцев, русские купцы нередко самолично разъезжали по северным территориям со своими товарами и скупали пушнину. Нередко вместе с купцами путешествовали и их жены.
Для торговца и его «магазина» передвижение по бескрайним просторам тундры при достаточном числе транспортных оленей не представляло больших затруднений. В XIX – начале XX века для этого они использовали так называемый балок с железной печкой. Это было одно из оригинальных и интересных по своему устройству переносных жилищ. По утверждению исследователей, идея постройки и распространения балка в Лено-Хатангском крае принадлежала туруханским купцам.
По словам кочевников, купцы за всю долгую полярную зиму в тундре редко заходили в чумы охотников-оленеводов и предпочитали заключать все торговые сделки с промысловиками у себя в балке, где устраивалось небольшое отделение для наиболее необходимых товаров, которые по мере надобности пополнялись из обозных нарт.
Балок – передвижное жилище с печкой, идея постройки которого принадлежала туруханским купцам. В нем заключались сделки с охотниками, там же хранились необходимые товары.
ЭКСПОРТ ОЛЕНЕЙ
Необычным бизнесом в 1909 – 1913 годах занималось «Акционерное общество внутренней и внешней торговли», учрежденное Николаем Второвым, сыном крупного иркутского купца Александра Федоровича Второва. Среди экспорта различных товаров его компания реализовывала в Канаду оленей. Если свидетельства, что такие поставки были осуществлены как минимум два раза – в 1911-м и в 1913 году. Известна и цена – 570 рублей золотом за одну голову.
Эвенки-охотники
Вероятнее всего, ловлей оленей и их приручением по заказу иркутских предпринимателей занимались коренные жители-оленеводы. Но возникает вопрос: а зачем в Канаде сибирские олени?
Оказывается сибирские прирученные и разведенные на выпасе олени давали в несколько раз больше меха, чем их сородичи, пойманные в дикой природе. К тому же канадцы подсчитали, что самостоятельное разведение в неволе оленей обойдется дороже, чем покупка сибирских.
Вплоть до Гражданской войны канадцы предпочитали завозить сибирских оленей, нежели их разводить самим. Поставки оленей Николаем Второвым продолжались и в годы Первой мировой войны и в разные страны: в Великое княжество Финляндское отправили 25 голов, в Маньчжурию – 120, в Японию до 1919 года было осуществлено четыре поставки.
Вязка шкур песца десятками в пушном складе Сибгосторга. Фото 1920-х годов
ПОСТАВЩИКИ КУПЦА ВТОРОВА
Еще одна народность, имевшая вполне конкретные торговые отношения с иркутскими купцами – тофалары (тофы). До революции их численность в нашем регионе не превышала 400 человек (по переписи 2010 г. – 678 чел. в Иркутской области). Место компактного проживания – Тофалария – представляет собой таежную местность, целиком расположенную в высокогорном поясе, охватывающем бассейны и межгорья здешних рек.
Основными коммерческими занятиями тофов являлись охота на соболя и разведение оленей. В 1860-70-х годах средний объем добычи на одного охотника составлял 10-12 соболей, при «хорошем ходе» – 20-25 соболей. На промысел охотник брал с собой и сыновей, начиная с 12-летнего возраста. С 16 лет юный охотник ходил на соболя самостоятельно. Кстати, в охоте наравне с мужчинами могли участвовать и женщины.
У тофов в охоте наравне с мужчинами могли участвовать и женщины. Фото начала XX века, Иркутская губерния
ОХОТА НА СОБОЛЯ
Российская империя, Тофалария, XIX в.
Годы | ||||||
1882
|
1884 | 1886 | 1887 | 1888 | 1894 | |
Годовая добыча соболя, шт. | 1180 | 757 | 736 | 332 | 386 | 933 |
Доход от продажи, в руб. | 23010 | 14762 | 14352 | 6474 | 3408 | 8238 |
Средние доходы семьи, в руб. | 191,7 | 199,5 | 186,4 | 84,1 | 43,7 | 130 |
Источник: Сибирская советская энциклопедия, 1932 год
В 1880-х годах к тофам, как промысловикам-заготовителям, интерес проявил торговый дом иркутского купца Александра Второва, который активно занимался и торговлей пушниной. Сколько конкретно купец выручал от пушнины, полученной именно от тофов, доподлинно не известно. Но сохранились такие цифры: годовой доход товарищества Второва достигал 30 млн рублей, а торг пушниной в этой сумме составлял 5-6 млн рублей. То есть какую-то часть этого внушительного по тем временам дохода составляли и соболиные шкурки от тофов-охотников.
Александр Федорович Второв (1841-1911), иркутский и российский купец, владелец товарищества «А. Ф. Второв и сыновья», один из крупнейших торговцев Сибири
Анализируя подшивки дореволюционных газет и рекламные листы внутри них, можно уверенно назвать то место в Иркутске, где приказчики купца Второва принимали и продавал шкурки соболя, полученные от представителей тофов и охотников других коренных народностей – это здание магазина на пересечении улиц Пестеревской и Арсенальской (ныне – «1000 мелочей», ул. Фурье, 16). Двухэтажный, с большими окнами-витринами, этот магазин всегда был одним из самых посещаемых в городе. Шкуры соболя и белок там развешивались по всей площади окон-витрин, на масленицу и Пасху к ним добавляли шкуры ирбиса.
Известно, что купец Александр Второв активно торговал и кедровыми шишками, получая их вместе с привозом пушнины. Поэтому можно предположить, что сбором кедрового ореха занимались, в том числе, и коренные народы. К примеру, сами тофы кедровые орехи практически не использовали в пищу, поэтому могли сдавать их вместе с мягкой рухлядью.
По оценкам специалистов Байкало-Ленского заповедника, тофы могли собирать за сезон от одной до полутора тонн кедрового ореха. В конце ХIХ века в московских магазинах средняя цена шелушенного кедрового ореха составляла 15-20 копеек за фунт. Естественно, что получить заметный доход на поставках орехов вряд ли у кого бы получилось.
ЗЭГЭЕЭ-АБА – ДЛЯ ГОСТЕЙ
Наиболее многочисленный коренной народ в Иркутской области – буряты, которые жили бок о бок с русскими с самого начала XVII века. Основным этническим группами-племенами здесь были эхириты, булагаты, хонгодоры и хоринцы. Все эти племена по обе стороны Байкала не составляли единой народности, имели различия в языке, быте и культуре.
Во второй половине XVIII века известный исследователь и ученый Петер Паллас так писал бурятах: «Скотоводство у бурят-монголов все еще является самым значительным и наиболее обычным видом хозяйства. Коневодство является главной отраслью животноводческого хозяйства бурят и пользуется большой любовью с их стороны. Лошадиное мясо – величайшее лакомство для бурят, кобылье молоко дает водку и сыр, шкура дает одежду…».
Буряты большей частью были скотоводами. Но охота и рыболовство также являлись их традиционными промыслами. Более того, они научились получать выгоду от одного из своих видов охоты – зэгэтэ-аба, проводя его для приезжих.
Зэгэтэ-аба – облавная охота бурят (худ. Зорикто Доржиев)
Зэгэтэ-аба – это облавная охота, которой первоначально занимались небольшие группы охотников. Позднее это стало многолюдным общинным занятием осенью и зимой. Участники охоты – облавщики – окружали рощу или лесистую гору и постепенно выгоняли оттуда на чистое поле зверей – прямо в кольцо охотников, которое постепенно сужалось. В него попадали разные звери: косули, лисицы, волки, зайцы, медведи. Зверей убивали стрелами и пиками.
Во главе охоты стоял галши. Он назначал время и место проведения охоты, определял количество облавщиков и роды, которые будут участвовать в зэгэтэ-аба. Сначала галши был выборным лицом, а потом стал наследственным. Добыча являлась общим достоянием. В охоте принимали участие и женщины. Они пользовались такими же правами, как и мужчины.
В середине XIX века бывали случаи, когда буряты проводили зэгэтэ-аба с личной коммерческой выгодой. Специальная показная охота, во время которой ее участники переодевались в национальные бурятские костюмы, проводилась для иностранцев и русских командированных офицеров. Общая цена участия в таком развлечении гостей колебалась от 300 до 500 рублей серебром. Для сравнения: зарплата чиновника в Главном управлении Восточной Сибири не превышала в то время 200 – 280 рублей в месяц.
Облавная охота продолжалась обычно 40 дней. После удачной охоты проводились праздники – наданы с элементами этнографических танцев, имитирующих охоту на глухаря, тетерева, медведя, волка, косулю.
По оценкам статистов XIX века, общая прибыль бурят от такой охоты за год могла в два раза превышать доходы от другого основного вида промысла – рыболовства. С приходом советской власти облавная охота, как вид промысла, пришла в упадок, и в настоящее время крайне редко реконструируется даже по крупным праздникам.
Владимир Титов, иркутский деловой журнал «Капиталист»
При подготовке статьи использованы материалы и фото из архива редакции, открытых источников, а также
Дьяченко В.К., Академические экспедиции на арктическое побережье Якутии в конце XIX — первой трети XX вв., отдел этнографии Сибири Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.
Конопацкий А.К., Древние культуры Байкала. Новосибирск, 1982 г.
Сибирская советская энциклопедия, 1932 г., том 3.
Торгово-промышленный календарь и Адрес-календарь Иркутска за период с 1898 по 1911 гг.
Сибирский архив, Иркутск. 1912, № 5.
Басаева К.Д. Семья и брак у бурят. Улан-Удэ, 1991 г.
Уланова А.П. Древний фольклор у бурят. Улан-Удэ, 1974 г.