Национальный интерес

«Национальный интерес. Серия очерков и репортажей о народах Прибайкалья» — проект иркутских журналистов, который реализуется уже второй год. «Ермак Тимофеич» предлагает очередной материал проекта.

ТОВАРНЫЕ ПРОМЫСЛЫ КОРЕННЫХ НАРОДОВ

Время от времени историческая рубрика журнала «Капиталист» отправляется со своими читателями в дальние края. К примеру, в северные моря – вслед за полярным исследователем Александром Колчаком, или в Америку – вместе с иркутскими купцами осваивать ее западные просторы. Сегодня нас ждут истории о коренных народах и их товарных промыслах.

Коренные жители Сибири наряду с другими неславянскими народами Российской империи в 1822 году получили официальное наименование – инородцы. Сибирские инородцы подразделялись на кочевых (без кого-либо определенного места обитания), полукочевых (сочетавших разведение оленей и охоту с рыболовством) и оседлых.

На момент первой российской переписи (1897 г.) насчитывалось 2,5 млн человек, представляющих коренные народы Сибири. Однако четкой классификации этого населения тогда не существовало.

ОХОТНИЧЬЯ ПРИБЫЛЬ КАЗНЕ

В советское время в результате реформ начала 1930-х годов все коренное население Сибири поделили на большие и малые народы (до 3 тыс. человек).

Вот что писалось в третьем томе Сибирской советской энциклопедии за 1932 год: «При современном состоянии наших знаний о коренном народе Сибири не всегда можно решить, когда под тем или иным названием племени скрывается действительно целый, этнически самостоятельный народ, а когда конгломерат различных племен…». Отмечались даже случаи, когда часть единого рода или народа, обособившаяся территориально, получала отдельное название.

Постепенно сгладились и языковые различия. Если в других регионах страны язык оставался одним из основных признаков принадлежности к той или иной народности, то в Сибири эти различия стирались. Здесь многие племена начали забывать свои родные наречия еще в XVI – XVII веках и к началу ХХ века они, как родными, пользовались русским, бурятским или якутским языками.

С момента освоения Сибири русскими казаками соотношение пришлых и местных постоянно менялось. Согласно Сибирской советской энциклопедии,

* в 1623 году на одного русского приходилось восемь туземцев, которые приносили царской казне за сезон шкурками соболя до 100 тыс. рублей (по современному курсу);

* в первой четверти XVIII века количество русских и коренных сравнялось – один к одному. В этот период один охотник-инородец приносил казне соболем около 15 тыс. рублей;

* в 1858 году один туземец приходился на 3,5 тыс. русских (для казны доходность охотника упала до 5 – 7 тыс. рублей в сезон);

В настоящее время на территории Иркутской области количество коренных малочисленных народов – 3,1% от общего числа жителей региона. Большей частью это эвенки и тофалары, проживающие в северных районах и в горах Восточного Саяна.

МАГАЗИН В УПРЯЖКЕ

Один из относительно многочисленных коренных народов в Иркутской области – эвенки (1240 чел. – 2010 г.), официально взявшие этот этноним в 1931 году. До этого они назывались тунгусами.

Тунгусские племена заселяли огромную территорию от Енисея до побережья Тихого Океана. В разных районах Сибири они себя называли по-разному: эвенки, аваньки, эвены. Кроме этих народов, к этнической основе тунгусов относились ороче, ламуты, самогиры, негидальцы, манегры.

Жили-кочевали малые народы Сибири, в основном, в чумах конической формы из жердей. Зимой чум покрывали ровдугой (сыромятной кожей) или шкурами изюбря и лося, летом – берестой. Чум делился на женскую (справа от входа) и мужскую (слева) половины. Стойбище, то есть небольшое поселение, обычно насчитывало от двух до пяти чумов, летом – до десяти.

Занимались они традиционными промыслами – охота, рыболовство. Причем, если в лесных территориях охотились на разного таежного зверя, то севернее – в тундре – с давних времен основой экономики кочевников была охота на дикого северного оленя, который обеспечивал их мясом, а также шкурами для шитья одежды и покрышек для жилища.

После удачной охоты

Торговые отношения у местных племен стали развиваться с появлением в Сибири русских поселенцев. Сначала и большей частью потом это была меновая торговля. Причем, по свидетельствам очевидцев, русские купцы нередко самолично разъезжали по северным территориям со своими товарами и скупали пушнину. Нередко вместе с купцами путешествовали и их жены.

Для торговца и его «магазина» передвижение по бескрайним просторам тундры при достаточном числе транспортных оленей не представляло больших затруднений. В XIX – начале XX века для этого они использовали так называемый балок с железной печкой. Это было одно из оригинальных и интересных по своему устройству переносных жилищ. По утверждению исследователей, идея постройки и распространения балка в Лено-Хатангском крае принадлежала туруханским купцам.

По словам кочевников, купцы за всю долгую полярную зиму в тундре редко заходили в чумы охотников-оленеводов и предпочитали заключать все торговые сделки с промысловиками у себя в балке, где устраивалось небольшое отделение для наиболее необходимых товаров, которые по мере надобности пополнялись из обозных нарт.

Балок – передвижное жилище с печкой, идея постройки которого принадлежала туруханским купцам. В нем заключались сделки с охотниками, там же хранились необходимые товары.

ЭКСПОРТ ОЛЕНЕЙ

Необычным бизнесом в 1909 – 1913 годах занималось «Акционерное общество внутренней и внешней торговли», учрежденное Николаем Второвым, сыном крупного иркутского купца Александра Федоровича Второва. Среди экспорта различных товаров его компания реализовывала в Канаду оленей. Если свидетельства, что такие поставки были осуществлены как минимум два раза – в 1911-м и в 1913 году. Известна и цена – 570 рублей золотом за одну голову.

Эвенки-охотники

Вероятнее всего, ловлей оленей и их приручением по заказу иркутских предпринимателей занимались коренные жители-оленеводы. Но возникает вопрос: а зачем в Канаде сибирские олени?

Оказывается сибирские прирученные и разведенные на выпасе олени давали в несколько раз больше меха, чем их сородичи, пойманные в дикой природе. К тому же канадцы подсчитали, что самостоятельное разведение в неволе оленей обойдется дороже, чем покупка сибирских.

Вплоть до Гражданской войны канадцы предпочитали завозить сибирских оленей, нежели их разводить самим. Поставки оленей Николаем Второвым продолжались и в годы Первой мировой войны и в разные страны: в Великое княжество Финляндское отправили 25 голов, в Маньчжурию – 120, в Японию до 1919 года было осуществлено четыре поставки.

Вязка шкур песца десятками в пушном складе Сибгосторга. Фото 1920-х годов

ПОСТАВЩИКИ КУПЦА ВТОРОВА

Еще одна народность, имевшая вполне конкретные торговые отношения с иркутскими купцами – тофалары (тофы). До революции их численность в нашем регионе не превышала 400 человек (по переписи 2010 г. – 678 чел. в Иркутской области). Место компактного проживания – Тофалария – представляет собой таежную местность, целиком расположенную в высокогорном поясе, охватывающем бассейны и межгорья здешних рек.

Основными коммерческими занятиями тофов являлись охота на соболя и разведение оленей. В 1860-70-х годах средний объем добычи на одного охотника составлял 10-12 соболей, при «хорошем ходе» – 20-25 соболей. На промысел охотник брал с собой и сыновей, начиная с 12-летнего возраста. С 16 лет юный охотник ходил на соболя самостоятельно. Кстати, в охоте наравне с мужчинами могли участвовать и женщины.

У тофов в охоте наравне с мужчинами могли участвовать и женщины. Фото начала XX века, Иркутская губерния

ОХОТА НА СОБОЛЯ

Российская империя, Тофалария, XIX в.

  Годы
1882

 

1884 1886 1887 1888 1894
Годовая добыча соболя, шт. 1180 757 736 332 386 933
Доход от продажи, в руб. 23010 14762 14352 6474 3408 8238
Средние доходы семьи, в руб. 191,7 199,5 186,4 84,1 43,7 130
Источник: Сибирская советская энциклопедия, 1932 год

В 1880-х годах к тофам, как промысловикам-заготовителям, интерес проявил торговый дом иркутского купца Александра Второва, который активно занимался и торговлей пушниной. Сколько конкретно купец выручал от пушнины, полученной именно от тофов, доподлинно не известно. Но сохранились такие цифры: годовой доход товарищества Второва достигал 30 млн рублей, а торг пушниной в этой сумме составлял 5-6 млн рублей. То есть какую-то часть этого внушительного по тем временам дохода составляли и соболиные шкурки от тофов-охотников.

Александр Федорович Второв (1841-1911), иркутский и российский купец, владелец товарищества «А. Ф. Второв и сыновья», один из крупнейших торговцев Сибири

Анализируя подшивки дореволюционных газет и рекламные листы внутри них, можно уверенно назвать то место в Иркутске, где приказчики купца Второва принимали и продавал шкурки соболя, полученные от представителей тофов и охотников других коренных народностей – это здание магазина на пересечении улиц Пестеревской и Арсенальской (ныне – «1000 мелочей», ул. Фурье, 16). Двухэтажный, с большими окнами-витринами, этот магазин всегда был одним из самых посещаемых в городе. Шкуры соболя и белок там развешивались по всей площади окон-витрин, на масленицу и Пасху к ним добавляли шкуры ирбиса.

Известно, что купец Александр Второв активно торговал и кедровыми шишками, получая их вместе с привозом пушнины. Поэтому можно предположить, что сбором кедрового ореха занимались, в том числе, и коренные народы. К примеру, сами тофы кедровые орехи практически не использовали в пищу, поэтому могли сдавать их вместе с мягкой рухлядью.

По оценкам специалистов Байкало-Ленского заповедника, тофы могли собирать за сезон от одной до полутора тонн кедрового ореха. В конце ХIХ века в московских магазинах средняя цена шелушенного кедрового ореха составляла 15-20 копеек за фунт. Естественно, что получить заметный доход на поставках орехов вряд ли у кого бы получилось.

ЗЭГЭЕЭ-АБА – ДЛЯ ГОСТЕЙ

Наиболее многочисленный коренной народ в Иркутской области – буряты, которые жили бок о бок с русскими с самого начала XVII века. Основным этническим группами-племенами здесь были эхириты, булагаты, хонгодоры и хоринцы. Все эти племена по обе стороны Байкала не составляли единой народности, имели различия в языке, быте и культуре.

Во второй половине XVIII века известный исследователь и ученый Петер Паллас так писал бурятах: «Скотоводство у бурят-монголов все еще является самым значительным и наиболее обычным видом хозяйства. Коневодство является главной отраслью животноводческого хозяйства бурят и пользуется большой любовью с их стороны. Лошадиное мясо – величайшее лакомство для бурят, кобылье молоко дает водку и сыр, шкура дает одежду…».

Буряты большей частью были скотоводами. Но охота и рыболовство также являлись их традиционными промыслами. Более того, они научились получать выгоду от одного из своих видов охоты – зэгэтэ-аба, проводя его для приезжих.

Зэгэтэ-аба – облавная охота бурят (худ. Зорикто Доржиев)

Зэгэтэ-аба – это облавная охота, которой первоначально занимались небольшие группы охотников. Позднее это стало многолюдным общинным занятием осенью и зимой. Участники охоты – облавщики – окружали рощу или лесистую гору и постепенно выгоняли оттуда на чистое поле зверей – прямо в кольцо охотников, которое постепенно сужалось. В него попадали разные звери: косули, лисицы, волки, зайцы, медведи. Зверей убивали стрелами и пиками.

Во главе охоты стоял галши. Он назначал время и место проведения охоты, определял количество облавщиков и роды, которые будут участвовать в зэгэтэ-аба. Сначала галши был выборным лицом, а потом стал наследственным. Добыча являлась общим достоянием. В охоте принимали участие и женщины. Они пользовались такими же правами, как и мужчины.

В середине XIX века бывали случаи, когда буряты проводили зэгэтэ-аба с личной коммерческой выгодой. Специальная показная охота, во время которой ее участники переодевались в национальные бурятские костюмы, проводилась для иностранцев и русских командированных офицеров. Общая цена участия в таком развлечении гостей колебалась от 300 до 500 рублей серебром. Для сравнения: зарплата чиновника в Главном управлении Восточной Сибири не превышала в то время 200 – 280 рублей в месяц.

Облавная охота продолжалась обычно 40 дней. После удачной охоты проводились праздники – наданы с элементами этнографических танцев, имитирующих охоту на глухаря, тетерева, медведя, волка, косулю.

По оценкам статистов XIX века, общая прибыль бурят от такой охоты за год могла в два раза превышать доходы от другого основного вида промысла – рыболовства. С приходом советской власти облавная охота, как вид промысла, пришла в упадок, и в настоящее время крайне редко реконструируется даже по крупным праздникам.

Владимир Титов, иркутский деловой журнал «Капиталист»

При подготовке статьи использованы материалы и фото из архива редакции, открытых источников, а также
Дьяченко В.К., Академические экспедиции на арктическое побережье Якутии в конце XIX — первой трети XX вв., отдел этнографии Сибири Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.
Конопацкий А.К., Древние культуры Байкала. Новосибирск, 1982 г.
Сибирская советская энциклопедия, 1932 г., том 3.
Торгово-промышленный календарь и Адрес-календарь Иркутска за период с 1898 по 1911 гг.
Сибирский архив, Иркутск. 1912, № 5.
Басаева К.Д. Семья и брак у бурят. Улан-Удэ, 1991 г.
Уланова А.П. Древний фольклор у бурят. Улан-Удэ, 1974 г.